Элис проводил рекламное турне в своей стране в поддержку своего нового альбома Trash, это 20-тый альбом Элиса Купера со времен диска Pretties For You, дебютировавшего в 1969 году на лейбле Френка Заппы Straight. Он занимался тем, что он делает лучше всего – бесстыдной саморекламой. Но последние 10 лет, только самые преданные фанаты помнили о нем, так как альбомы Элиса уже не были столь безумными. Хотя с диском Trash все вновь заговорили о нем, и теперь его поклонники, половина из которых еще не появилась на свет когда в свет вышел Pretties For You, грозились сожрать его.

“Когда моя дочка видит меня по телевизору, она не говорит: “Это мой папочка”, она говорит: “О, вот опять Элис”.

“Я привык ненавидеть Элиса, но сейчас он мне симпатичен. Я понял это только когда поговорил с психиатром, находясь в своей последней клинике для алкоголиков. Психиатр сказал: “Я видел твое шоу… ты хоть понимаешь, что каждую ночь ты пытаешься убить Элиса? Каждую отдельную ночь? Ты пробуешь повесить его, пытаешься убить его током, пытаешься загубить его всеми возможными способами и не можешь убить т. к. он – твое создание. Он постоянно возвращается счастливым в белом цилиндре, черном галстуке и во фраке. Он – Мистер Шоу Бизнес. Но, конечно, он убивает тебя, ты умираешь от алкоголя”.

“Я никогда не думал об этом. И я никогда не спрашивал себя зачем же я пытаюсь убивать Элиса. Я лишь понимал, что для Элиса нет ничего не возможного. Он был сильной фигурой. Как Джесон, ты можешь делать с ним все что угодно, но он всегда возвращается… Так что теперь он живет только на сцене. Я говорил: “Ты живешь на сцене, а я буду жить здесь, и мы оба будем очень счастливы”.

Но я совершенно не обратил на это внимание. Я знал о том, что на самом деле в Элисе жило два разных человека. Все знали. Но тот как эти люди вели себя подвигло меня на желание узнать, как эта шизофреничная жизнь действительно гармонировала. Существовал Винсент Фурньер, муж Шерил, отец Калико и Дешела, член РТА, человек еженедельно посещающий церковь, сосед Бари Голдвотера в Paradise Valley, штат Аризона. Винс был парнем играющим в гольф весь день напролет – и потом существовал Элис, отец основатель рок-н-ролльного отродья, первый панк, котрого копировал Джонни Роттен, и любящий веселится псих, который в одиночку забил кол в сердце цветочной энергии, пока становился самой популярной группой в мире, когда в 1973-74 он пребывал на своем пике. Конечно, я понимал, что это два разных человека, но чем больше времени я проводил в компании Элиса, тем сильнее я сомневался в его существовании. Мне хотелось узнать, знает ли он сам себя сегодняшнего.

Надувательство! Таким он был – худший парень с большим носом, длинными вьющимися волосами и гротескным, крашеными, огромными ресницами. Облаченный в громадные, тесные, высокие сапоги из шкуры леопарда, белое трико с черным кожаным бандажом поверх его запачканых кровью бедер и промежности, без футболки, в черном смокинге и цилиндре. Таскающим питона боа или огромную саблю с пачками 10-ти долларовых банкнот насажанных на лезвие, распевающим: “Да, я мчусь по миру с пистолетом в своем заднем кармане/Пытаясь прокатится в Кадиллаке”.

Сабля опускается, он насмехается и дразнит первый ряд провоцируя схватить деньги, потом Элис открывает хорошо взболтанное им пиво, так чтобы оно взорвалось над всеми этими жадными содомитами, хватающими наличку: “Да, Кливленд, я рад играть для вас!”.

Только это был не Кливленд, а Сиэтл. Или Мемфис. Сцену окутывает тьма, и песня начинается с патетического детского голоса, спрашивающего: “Мамочка, а где папочка? Он ушел так давно, как ты думаешь, вернется ли он домой?” И потом Элис имеет наглость спеть ответ, который, как мы считаем, нельзя тут озвучивать. Только он не стоял в центре сцены, свет рампы нашел его слева, он сидел на сцене и болтал своими ногами, признаваясь в безумии, которое оторвало его от его малышки и его скучной рабочей жизни: “Меня не было 14 дней”.

Да, и его зрители понимали, что он говорит о НИХ, когда он стоял раскачиваясь, и воспользовался всей сценой, когда его измотанные нервы неистово дали знать о себе. А потом Элис нашел куклу, милую, маленькую, невинную, и начал медленно ласкать ее. “Должно быть, мне нравится смотреть на этих маленьких детей…. /…./ даже те, даже те, что я украл!”.

И после этого ее похотливое тельце было полностью обнажено. Она была выброшена, шлепнувшись на сцену. Каблук огромного сапога из леопардовой кожи с треском обрушился, разбивая ее маленький череп на куски, когда Элис затянул припев песни The Ballad Of Dwight Fry, повернувшись с лицом маньяка к зрительному залу, когда он доставил им дикий оргазм ультра насилия. Элис гениально забавлялся с безумием, расчетливо дразня публику. Усталый, нервный и вновь саркастический, он пел: “Я схватил свою шляпу и пиджак, и я бежал по улице… Я не хотел быть, я не хотел быть, я не хотел быть!”. Когда начался припев, Элис продолжал кричать в припадке, а потом, он словно вбивал гвоздь себе в голову: “Я не хотел быть, – не трогайте меня!”.

Это были “Голубые Замшевые Шузы” следующего поколения. Но вместо строчки: “не наступайте на мои голубые, замшевые шузы”, все превратилось в “не трогайте меня… просто, черт подери, оставьте меня в покое”. В этих трех словах заключалась суть рок-н-ролла, но это был сигнальный свет Элиса, говоривший о том, что только он действительно понимает. И честная публика отплатила Элису дав ему полную свободу, разрешив ему делать все, черт возьми, что ему нравится, даже если теперь он хотел разрубить на части целую тачку полную окровавленных, мертвых, кукольных младенцев, когда он пел о малышке Бетти, которая съела фунт аспирина. И 20 тысяч человек повторяли за ним “Мертвые Детки”.

И под конец, когда ему пришлось зайти слишком далеко, на сцену выкатили виселицу или гильотину, и наступило время расплаты. Беспредельничая, желая ублажить нас своими большими наслаждениями, Элис принесет последнюю жертву, объясняя: “Я пришел в эту жизнь/осмотрелся,/ увидел то, что мне понравилось и взял то, что нашел”. Музыка замедлилась и стала похожа на панихиду. Элис прошел 13 ступенек, пока палач читал пустые молитвы искупления, и планка была вытащена. Когда сцена погрузилась во мрак, безжизненный труп или кровавая голова были затем выставлены на всеобщее обозрение. Но когда вспыхнул свет, Элис вернулся, теперь в белом фраке и цилиндре, на этот раз с криком: “Мне 18-ть и мне это нравится!”. Обещая, что он останется навечно нашим любимым серийным убийцей и малолетним преступником.

Они выпустили два провальных альбома на Straight Records прежде чем поняли, что иметь в составе мужчину певца с женским именем – не достаточно. Вот когда на свет появился безумец Элис. Тут же, с начала 70-х, породив у “детей любви” такую сильную негативную реакцию, что Винс не смог отказать себе в удовольствии стать Элисом. Чтобы через 10 лет борьбы стать в мире рок-н-ролльной группой № 1, он стал Элисом на 24 часа в сутки.

“Это случилось под конец гастролей Welcome To My Nightmare, когда я действительно начал терять над этим контроль”, говорит мне Элис после того, как ужастик наконец то закончился, а гастрольный автобус въехал на тенистую парковку. “Это были бесконечные гастроли, а я уже так сильно пил, что я начал очень нервничать перед выходом на сцену – я боялся упасть на сцене. Я был физически истощен. Каждый раз, когда я смотрел на костюм, я тут же думал о выпивке. Я смотрел на костюм, на грим, и меня начинало тошнить. Это была расплата за роль Элиса”.

За две пластинки до Welcome To My Nightmare, Элису в конце концов пришлось сделать это – он попал на первое место, и должно быть, это было лучшее время в его жизни. Шел 1973 год, и альбом Billion Dollar Babies сделал Alice Cooper самой популярной группой шоу бизнеса. Такой же популярной как Битлз. В 25 лет, Элис продавал миллионы альбомов по всему миру, аншлаговые концерты по всему земному шару, ангажирование транс атлантического Боинга, который прозвали “Летающей Богадельней”. Журнал Playboy в захлеб рассказывал о поклонении его худому телу. В контракте оговаривалось поставка ящиков пива “Бадвайзер” и виски Seagram VO. Даже роуди не знали как им справится с таким количеством группиз. Заказные лимузины доставляли его через окно ресторана Макдональдс, по его первому требованию. В тот год группа Alice Cooper заработала 17 миллионов долларов. В 1973 году мало кто понимал, что добрый старина Винс начал борьбы, чтобы вновь контролировать созданное им чудовище. Худой парнишка из Феникса с большим носом устал быть Элисом. Винс устал быть на вторых ролях. Каждую ночь, когда он поднимался на сцену, он начинал сопротивляться. Цитата из книги Боба Грина: “… он не ласкал груди манекена. Не запихивал себе ничего в штаны. Он не плевался. Не хватал себя за промежность. Не давал змее проползать у себя между ног…”

Когда в 1975 году группа Alice Cooper развалилась, Элис выпустил сольник Welcome To My Nightmare, а война за власть между Винсом и Элисом превратилась в смертельный бой. Внезапно оба героя оказались на одной беговой дорожке. Конечно, это был Элис Купер, который просыпался от своего алкогольного угара, для того чтобы найти себя в списке участников телевикторины Hollywood Squares, на вечеринке по поводу дня рождения Вольфмана Джека. И на Gong Show на котором он спел I think i’m going outta my head (“Думаю, что я сойду с ума”), лишь затем, чтобы получить награду. Только это был уже не Элис. Это был пьяный Винс играющий фантазии своего киноактера-ловеласа. Элис бы не растерялся, попав на свет дня, если только этот дневной свет – телевиденье.

Сейчас, вспоминая об этом, Элис считает, что он понял, что Винс был не просто хохмачом, весельчаком, парнем с мягкими манерами – он был алкоголиком, который использовал свое пьянство, для того чтобы наказать Элиса за то, что тот управляет его жизнью. Понимаете, на самом деле, у Элиса было три лица: Винс с телевикторины Squares, безумец Элис, и еще пьяница Винс, который почему-то пытался приручить безумца и превратить его в мистера “Ранимого Человека”.

Когда в 1977 году в свет вышел альбом Lace & Whiskey, на обложке даже не было Элиса. Это был красавец мужчина Винс, в костюме Сема Спейда (Sam Spade) пытающегося достать вас.

“Да именно Винс появился на обложке Lace & Whiskey – для того, чтобы сочинять песни которые тогда казались замечательными, но за этим ничего не стояло, это было не реально!”.

К счастью, один из двух понял, что они быстро умирают и умудрился поместить обоих в больницу White Plains, Нью-Йорк, для того, чтобы в 1978 году перенести настоящий ужас избавления от алкогольной зависимости. Вдруг, все, о чем пел Элис Купер, особенно в песне The Ballad Of Dwight Frye, теперь стало реальностью. Ирония заключалась в том, что не безумец Элис доставил им обоим такие неприятности, а спокойный Винс.

“Да, наверное, это Элис поместил меня в клинику для алкашей, потому что он всегда был сильнее меня. Наверное именно он сказал тогда: “Смотри, я не собираюсь останавливаться, не важно идешь ты, или нет”. Элису всегда было плевать на то, что творилось со мной, он хотел только одного – выходить на сцену и выступать, а пьянство было способом вернуться на сцену”.

После клиники, Винс и Элис установили перемирие. Даже когда с 1981 по начало 1983 года, он выпал из вагона, машина Элиса упера не сбавила оборотов. Выдавая продукт: такие альбомы как Flush the Fashion, Special Forces, Zipper Catches Skin и Dada. Но теперь не было ни Винса, ни Элиса. Герой выступавший под именем Элиса был обычной поп звездой которая искала свое место. Совершенно безобидный рок-н-ролльный певец отчаянно пытался быть плохим, и безуспешно. Потому что у Элиса и Винса это получалось куда лучше, попытка остаться трезвым. В 1983 году, после очередной клиники, в больнице Camelback в Аризоне, это наконец случилось.

Фурньеры переехали в Belair в Чикаго, прежде чем в конечном итоге не осели в своем зимнем доме по соседству с Барри Голдвоутером в Paradise Valley, Аризона. Но дом навевал Винсу столько пьяных воспоминаний, что ему пришлось его разрушить и построить новый для того, чтобы начать все сначала. Теперь, после 17-ти альбомов за 14 лет, Элису и Винсу был необходим отдых, Элис сел и подождал пока он не окрепнет, чтобы вновь покорить мир. Между тем, он позволил Винсу быть Винсом – ходить в церковь, позаботится о ползучих сорняках.

“Я ходил на родительские собрания, и учителя говорили: “О, это ОН”, но когда они увидели во мне обычного родителя, как со всеми остальными я крепил гофрированную бумагу в тренажерном зале, мы только и болтали, что о футбольном матче по телевизору”.

К 1986 году Винс поверил в Элиса до такой степени, чтобы познакомить совершенно новое поколение с величием Элиса. Возвращение началось с гастролей “Кошмар Возвращается”. Но со времен Billion Dollar Babies уже прошло более 10-ти лет, и пока Элису возможно всегда удавалось сметать конкурентов со сцены, безумец стал несколько заржавелым переводчиком его виденья на винил. Особенно когда он попытался сделать деньги на новой волне треша и хард кора, попав на своих альбомах Constrictor и Raise Your Fist… под влияние хэви металла. Но Элис никогда не был металлистом, он больше тяготел к хард року. Потом, он отыскал Десмонда Чайлда.

“О, врата ада. Они действительно превосходны!”, напевает Элис, пародируя хныканье сатанинской хэви металлической группы. “Откуда берутся эти группы?”, спрашивает он, уставившись в зеркало тщеславия, и подводя карандашом свои глаза. Мы ждали, когда же придет охрана и проводит нас в очередной пластиночный магазин, где еще несколько сотен подростков выстояться в очередь и будут ждать часами встречи со своим героем.

“Врата ада… ну же, ребятки, о чем это вы? Вы знаете, где они находятся? Вас что, это беспокоит весь день? Понимаешь, когда ты пытаешься кого-то до смерти напугать или безумно возбудить их, это должно идти от сердца.

“В Элисе есть что-то такое, что не поддается описанию. Это было у Джима Моррисона. Девид Боуи обладал огромным потенциалом, но он не убивает себя. Опасность должна существовать всегда, публика гадает: “Что он сделает в следующий раз?” Чтобы публика заметила меня, я должен обладать чем-то неуловимым. У Акселя есть эта черта. Guns ‘N Roses очень заинтересовали меня, потому что, в них было нечто напомнившее мне Элиса Купера. Я слушал их записи и не мог оторваться. Потом до меня дошло, что они звучали КАК ПОЛОЖЕНО! Как Stones, как Элис, а вот все остальные группы поют: “Врата ада – как же они превосходны!”, думаю, что нам стоит послать их всех к черту!

Только когда у двери автобуса появилось пятеро огромных бывших футболиста, и пришло время общаться с толпой, которая унесет нас вовнутрь. “Пошли”, смеется Элис. “Давай просто еще разок посмотрим, что Tiffany сделали с нашей аллеей”.

Почему-то, все начало вставать на свои места. Для безумца Элиса работающего так хорошо, Винсента Фурньера, сына баптистского священника, который вырос как обычный обыватель, посещающий церковь. У него были, и теперь уже никогда не будут, все эти великие фантазии о том, как быть таким насквозь гнилым человеком. И для того, чтобы теперь ему продолжать свою карьеру, через 20 лет, какую-то частичку пришлось вернуть для того, чтобы вести правильную жизнь. Потому что Винса/Элиса очень смущают их бывшие образы, что они почти взорвали все шоу. И после того, как они оба прошли через это, меня продолжает мучить вопрос, осмелится ли когда-нибудь Винс снова сделать Элиса сильным. Или если Элису надоест церковь и PTA, сможет ли он вновь попытаться захватить полный контроль. Конечно, сегодня Винс и Элис дружат, Джекил и Хайд рок-н-ролла, сосуществуют с обоюдной пользой, так что у них есть право на жизнь. Но сейчас это безумие действительно вернулось, с турне Trash распродающееся по всей стране, мне захотелось узнать, сколько же продлилось это перемирие. Потому что все знают о том, что Элису Куперу всегда будет мало быть лишь первым. Истинное желание Элиса – это повторное покорение мира!