Журнал Guitar For The Practicing Musician автор: Tom Forsythe февраль 1990г.

ЭЛИС КУПЕР:  Возвращающийся Кошмар.

«Элис не дает интервью» говорит музыкант, который взял имя, но не отождествляет себя с самым ярким рок готик исполнителем, тем не менее, к счастью, когда вновь собранная группа Элис Лупера проходит последние репетиции в своей студии San Fernando Valley, для мирового турне, которое начнется в ноябре, Альтер эго Элиса, сейчас и в будущем Винсент Фурньер, соглашается поболтать под закуску из лепешек с мясом и бобами в холле занятого офиса, снабженного телевизором. Как глава группы, Элис питается молодостью своих энергичных, юных музыкантов, т. е. гитаристов Эла Питрелли и Пита Фризина, клавишника Дэрика Шерениана, барабанщика Джонатана Мувера и басиста Ти Бона. Альбом Купера Trash продается быстрее, чем цивилизация плодит мусор. Купер возвращается на вершину после нескольких лет забвения, в том числе долгой борьбы с алкоголизмом, и двух хэви-металлических альбомов, которые нигде не найти. Купер взволнован возвращением в мейнстрим поп музыки, он также с любовью в течении 24-х часов пытается справиться с 25-тью разными обязательствами, в том числе такими мелкими деталями как, когда же барабанщик должен назначить авиа рейс, так чтобы не прервать репетицию.   

Стал ли ты по-другому сочинять песни с ростом твоей популярности в середине 70-х?

Я прошел через период популярности металла, сочинения лирики на рифы, которые являлись воплощением металла. Обычно, в металле, лирика мало что значит. Не знаю, откуда парни придумывают все эти мифологические вещи. Я совершенно не понимал то, что они делали. На этом альбоме, я вернулся к своему оригинальному стилю сочинения. Думаю, вот почему так хорошо продается Trash. Я вернулся к billion Dollar Babies/School’s Out/Nightmare стилю сочинения. Теперь я сочиняю песню и одновременно строю вокруг нее гитарную партию. Работа с Десмондом Чайлдом вернула меня к этому стилю. Он настоящий автор-сочинитель. Он может сидеть с идеей к песне и начать наигрывать партию пианино, что действительно подталкивает его к сочинению песни. В конечном итоге, мы написали 22 песни. Это полноценные вещи, не просто партии. Мы так хорошо работаем вместе по той причине, что не рассматриваем музыку как некий монолит. Если что-то получается, прекрасно, но мы можем вернуться на следующий день и все изменить. Я работал с авторами, которые цементировали свою музыку. Я не понимаю этого. Музыка должна хорошо играться. Моя теория сочинения песен не изменилась. Я всегда считал, что если припев логический, тогда он срабатывает. Ты не можешь навязывать его. Он должен быть естественным. Так легче сочиняется. Такие песни как Only Women Bleed/School's out и Poison, все лучшие песни легко придумывались. Единственное изменение – это возврат в 70-е. 70-е – вот что самое главное. То, что творилось в 80-х, на самом деле не являлось оригинальной музыкой. В 80-х, появился лишь рэп, металл, определенно не был оригинален. Наверно поп музыку можно было бы назвать оригинальной, но это всего-навсего прославленный хард рок. Люди 80-х спрашивали: «В чем наши истоки?» Да, они придумали Aerosmith/The Rolling Stones/Alice Cooper/Led Zeppelin. Группы, которые все еще живы, хотят работать и быть принятыми снова. К моему же счастью.

Изменилась ли твоя перспектива?

Конечно. Технически, я сочинял в стиле 70-х, но продукт получался в стиле 90-х. Я никогда не захотел бы звучать как наши альбомы 70-х. Думаю, что мы стали большим вдохновением для альбомов Def Leppard. Все, что они вкладывают в свои пластинки, на их пластинках, ты бы мог пройти почти целый курс колледжа. Конечно, на диск уходит по 3 года, но каждый раз когда выходит подобная пластинка, люди выпускающие пластинки слушают и учатся на ней. С другой стороны, Def Leppard могли бы быть немного раскованней. Насколько великолепна музыка, иногда, негде перевести дыхание. Guns N’ Roses напротив звучат так, как будто они записывались в гараже, и это просто убийственно. Мне нравится.

Как насчет содержания песен?

Я не пытаюсь на что-то жаловаться. Я ненавижу тех, кто жалуется. Я пытаюсь взять тему и пустится со слушателем в путешествие. Альбом Nightmare взял слушателей в кошмар вместе с Элисом. Альбом Hell был путешествием Элиса в ад, и рассказывал о его попытках вернуться оттуда. School’s Out брал Элиса в школу. Мы постоянно брали Элиса куда-нибудь. На альбоме Trash, мы берем Элиса в секс 90-х, что является самым опасным местом, которое я могу себе представить. Что касается моей направляющей идеи, мне легко сочинять. Чем Элис будет заниматься на заднем сиденье автомобиля? Что он сделает с садисткой-любовницей? Будет ли он также садистом-любовником? Вот почему родилась песня «Кровать из гвоздей». Существует масса возможностей, когда мы помещаем Элиса в определенную ситуацию и наблюдаем за его действиями. В тоже самое время, песни должны срабатывать совершенно независимо от содержания шоу. Такая песня как Only Women Bleed была замысловатой частью истории, но она также выделялась сама по себе. Она обозначала 2 совершенно разные вещи. В «кошмаре», парня было очень жаль, т. к. он убил ее во сне. Это было очень по-женски. Когда ты вырываешь подобное из контекста и крутишь вещь по радио, никто не понимает о чем рассказывает кошмар. Они считают песню про феминистической, или историей о том, как грубы мужчины с хрупкими женщинами. Каждый судит по своему. Песня Poison определенно хороша сама по себе.

Откуда появилась идея взять Элиса в мир секса?

Мир секса был одним из его царств. Элис над всем смеется. Секс, смерть и деньги – вот что всех заботит. О сексе так часто говорят в новостях – аборты, СПИД – вот горячая тема. Но если серьезно, эта тема открывает большую сатиру.

Ты сочинил альбом Trash с Десмондом Чайлдом на пианино, но раньше ты работал с гитаристами?

Я всегда работал с гитаристом. Вместе с Диком Вагнером я написал 5 или 6 песен Top 10. Мы написали большинство баллад – Nightmare/Hell/You and Me/I Never Cry – просто кучу песен. Потому что я такой фанат гитар, я всегда окружал себя великолепными гитаристами, такими как Дик Вагнер и Стив Хантер. Они пришли от Лу Рида и были очень хорошими рок-н-ролльщиками. Они связались со мной через Боба Эзрина. И если бы это была просто одна из тех вещей, когда я попросил их поехать в турне, после того как они отыграли шоу Nightmare. Я думаю, что теперь, я мог бы пригласить их в эту группу, потому что здесь должно присутствовать такое большое чувство ностальгии.

Почему на место гитаристов ты выбрал Эла Питрелли и Пита Фризина?

Я выбрал Пита и Эла по двум разным причинам, даже не смотря на то, что они выглядят как братья. Эл – совершенно свободный дух. Я позвонил Стиву Вэю и спросил: «Я знаю о том, что ты занят. Ответь мне, есть ли еще один лучший парень?» Он сказал: «Эл Питрелли. Он очень подвижный, может играть абсолютно все. Прирожденный солист.» Именно это мне и было нужно. Я взял Пита из-за его солидности, такой приземленности. Он – молодой парень, но он знает весь оригинальный материал, вещи времен No More Mr. Nice Guy, и он отказывается что-либо менять. Играет, как на пластинке и не собирается менять свой подход. Я думаю, что это замечательно. Он предан воспроизводству музыки, настоящий фанат 70-х. Я считаю, что это действительно уникальное качество для 23-х летнего парня.

Эта группа отличается от студийной. Ты умышленно не имеешь постоянного состава?

Нет, это принцип работы. Для записи Trash, у Десмонда и у меня были наши любимые музыканты. John McCurry был другом, который сыграл на гитаре на основных трэках. Потом, у нас был банкет гитаристов – Стив Лукатер, Ричи Самбора, Джо Перри – что было великолепно т. к. я – гитарный наркоман. Но эта группа просто не была способна гастролировать. Из моей старой группы, Кен Робертс и Кип Вингер, они оба появились на новом альбоме, но у них есть свои контракты. Я хочу быть трамплином. Я всегда говорю о том, что они – опытные. Я жду момента, когда они будут записывать свои собственные альбомы. Кип каждый день сочинял в автобусе. Тоже самое Кейн. Я не был особо шокирован, когда они сказали мне, что записывают свои сольники. Я ответил: «Замечательно!», и спросил, не могу ли я на них поучаствовать? Мне хотелось бы быть сильной личностью открывающей таланты, если они хотят этого. Игра в группе Элиса Купера во многом показательна. Внезапно, люди ощущают себя значимыми, если они играют в этом шоу.

Как развивалось твое шоу?

Это единственная, настоящая, оригинальная часть Элиса Купера. Здесь на нас никто не повлиял. Мы создали неповторимое сценическое шоу. Этим мы отличаемся. Если у тебя появляется желание стать легендой, то тебе придется зайти в такие крайности, что публика должна  вылезти и попытаться  быть с тобой. Для тебя не должно существовать границ, если ты собираешься стать легендой. Мы демонстрировали театр еще до того как начали записываться. Эта группа очень естественно пришла к этому. Я придумал концертную философию т. к. видел, что фактически эти группы ничего не делают на сцене. У них были деньги, я удивлялся, почему они не сделают себе освещение, не используют дым, не двигаются для того чтобы оживить лирику. В конце концов, когда у нас было достаточно денег, мы сделали это чтобы заполнить пустоту.

Выходит, вашей оригинальной концепцией было шоу, а музыка пришла позже?

С самого начала, нам было важно знать, что народ не только собирается смотреть на нас. Мы могли играть с самого начала. Но так случилось, лишь потому что они никогда не хотели прислушиваться к нам. Они были настолько поражены визуальными эффектами, что никогда не слушали. Вот когда я понял, что запиши мы альбомы, они должны быть великолепными. Так что, в этом смысле музыка ставится на первое место. Я веду себя на сцене в соответствии с тем, что говорит мне лирика. Я не подстраиваю свою лирику под шоу. 

В оригинальной группе, ты сочинял с гитаристом Глэном Бакстоном?

Я редко сочинял с Глэном, в основном с Майком и Дэннисом, конечно, басист принимал большое участие в сочинении песен. Но Боб Эзрин также много сочинял. Конечно, Боб Эзрин изобрел звучание Элиса Купера. Мы выпустили 2 альбома с Заппой, которые были совершенно не музыкальны. В нас что-то было, мы просто не могли с этим справится. У нас было 5 секунд неуловимого великолепия. Потому что мы только учились как следует сочинять. Я не брался за то, что никогда бы не смог придумать. Я оспаривал его каждый шаг в этом направлении, даже после того как я услышал конечный результат на пленке и знал, что это хорошо звучит. Я был не уверен, что для нас это правильно. Потом, внезапно родилась песня «18», и она ЗВУЧАЛА. С выходом следующей пластинки, народ уже знал, что это группа Alice Cooper. Эзрин был большой частью этого. И сегодня, если у меня не получается песня, я звону Бобу чтобы спросить совета.

Как родилась песня School’s Out?

Мы захотели ответить на песню «Мое поколение» группы The Who. Захотели придумать гимн 70-х. И это получилось. Даже в 80-х и 90-х, похоже на то, что School’s Out останется школьной песней. School’s Out переигрывали 13 или 14 раз, что говорит о ее долговечности. Это не только благодаря словам, это также хороший хард роковый гимн. Эта вещь актуальна. Вся фишка School’s Out в том, что все мои знакомые просто ненавидели школу.

Сегодня, ты относишься к выпуску альбома как к обязанности т. к. многие музыканты говорят о твоем влиянии?

Нет, конечно. Конечно, я вернулся к сочинению, когда у меня появилось свободное время, мне надоело сидеть и ничего не делать. Я просто избавился от своей проблемы с алкоголем и все такое. Я заметил, что все копировали Элиса. Отчасти, это впиталось в мою кожу. Мне захотелось узнать: «Кто такие Motley Crue/W.A.S.P. и Kiss и все эти ребята?» Я решил, что мне лучше выйти и оживить Элиса.

Ты вырос на театре?

Я был последним дитя телевиденья, чудовищем средств массовой информации. Я вырос глазея весь день на экран и я до сих пор веду себя подобным образом. Я получаю всю совршенно бесполезную информацию, но мне это нравится. Телевиденье – просто одно из тех вещей, которым я полностью доверяю, будучи бомбардированным СМИ. Люди говорят, что это напрасная трата времени; наверно так оно и есть, но я наслаждаюсь этим.

Брал ли ты уроки актерского мастерства?

Немного учился. Я научился актерству скорее у своей роли на сцене, научился на ошибках сделанных на сцене. Это простое построение. Если ты играешь перед лицом 50 000 человек, у тебя нет права упасть лицом в грязь.

Я считаю, что это фальшивое актерство т. к. ты всегда играешь самого себя.

Да, Элиса. Я никогда не выхожу на сцену, выходит Элис. Но я пишу для него песни, а он – совершенно другой герой. Я даже не общаюсь с Элисом, я играю его. Сценический персонаж никогда не дает интервью. Если ты хочешь что-то узнать о Элисе, просто понаблюдай за ним на сцене.