Родившийся в Акроне, оригинальный музыкант группы Alice Cooper, Бакстон был проклят двойным сглазом: пристрастием к алкоголю, сигаретам и ножам с выкидными лезвиями, да еще и презрением к представителям власти, включая врачей, которые не давали ему умереть.

Но он был магической личностью наделенной музыкальным талантом, который помог родится на свет таким классическим песням рока как I’m Eighteen, Under My Wheels, No More Mr. Nice Guy, и Billion Dollar Babies.

Пол жизни, после того как он выдал несколько самых выдающихся гитарных рифов рока – в том числе вступление к School’s Out, которое теперь украшает его надгробие – изможденное тело Бакстона было изношено.

Через 2 года после его смерти, в относительной неизвестности в Айове, те кто играл с ним и любил Бакстона собрались в Фениксе, для того, чтобы отдать дань уважения словами и музыкой человеку, которого Купер называет “Нашей главной музыкальной Силой”. Хотя до недавнего времени это не было несомненным фактом. Купер присоединился к остальным трем выжившим музыкантам группы – гитаристу Майку Брюсу, басисту Деннису Данэвею и барабанщику Нилу Смиту – в своем ресторане Cooperstown и в последнее время ночном клубе для того, чтобы в память о Бакстоне исполнить 6 хитов.

“Без Глена не было бы Элиса Купера”, сказал Элис в недавнем телефонном интервью из Сиракузов, штат Нью-Йорк. “Когда надо было писать музыку, мы смотрели на Глена, и спрашивали: “Глен, что нам теперь делать?”. Я думаю, что люди не знают его таким. Впрочем, он был нашей главной музыкальной силой”.

Вначале, в середине 60-х, была школа Cortez в Северо-Западном Фениксе. Бакстон, Данэвей и Купер, который тогда был известен под именем Винсент Фурньер, встретились через школьную газету.

Бакстон помог Данэвею, а позднее, к ним примкнул Брюс, – сначала они играли под именем The Earwigs, затем как The Spiders и The Nazz – группа превратилась в крутую банду местных клубов.

Бакстон родился в Огайо, но свою молодость провел в Аризоне, где живут его родители и сестра Джанис Девисон (Janice Davison).

На вопрос как его семья отреагировала на трюк с повешеньем на сцене и обезглавливание Купера, рубилово кукол и остальное шок рок увечье, которое принесло группе дурную славу, Девисон ответила: “Мы все просто смеялись”.

Но едва ли жизнь была такой веселой для Бакстона после того как в начале 70-х группа Alice Cooper с такими альбомами как Love It To Death, Killer и чудовищным хитом School’s Out добилась национальной популярности.

Бакстон, который еще в школе питал любовь к алкоголю, продолжал неистово отрываться, когда группа проводила такие туры как Billion Dollar Babies (“70 городов за 90 дней”, говорит гитарист Брюс).

На просьбу объяснить почему же Бакстон доводил себя до крайности, Купер – который 17 лет назад с успехом избавился от алкогольной зависимости – ответил: “Глен и я бухали вместе. Выпивке я уделял больше всего времени, чем всему остальному”.

В относительном здравомыслии записывающей студии, электрогитара Бакстона была ключевым ингредиентом звучания группы Купера – жуткой смеси тяжелого рока, извращенных баллад и более значительных продуктов, таких как Elected, Gutter Cats Vs. The Jets и Muscle Of Love.

“Глен не был автором-сочинителем”, рассказывает Элис. “Хотя, он приду4мывал гитарные рифы. Эти рифы вы можете услышать на альбоме, и даже крутые гитаристы сказали бы: “Что это за партия? Такая странная, но запоминающаяся!”.

Как считает Смит, прорыв School’s Out был заслугой Глена, он сыграл все соло на том альбоме”.

Но когда на следующих двух дисках Купер и все остальные искали более приемлемое звучание, кажется, Бакстон сопротивлялся этому. Тогда группа приглашала других гитаристов для того, чтобы заполнить пробелы и уплотнить звучание, в том числе Мика Машбира (Mick Mashbir), который, в последнее время, также гастролировал с группой.

“Доктор сказал ему: “Я прооперирован твой желудок и конкретно проблевался”, рассказывает сестра Глена.

Если поговорить с бывшими музыкантами сплоченной группы – они жили под одной крышей от Калифорнии с Детройтом, до Коннектикута за все время своего восхождения в хит парады – и вы услышите различны версии их распада. Купер утверждает, что они не пришли к единому мнению какую сумму им тратить на следующее шоу. Смт говорит, что музыканты группы просто взяли годичный отпуск для того, чтобы поработать над своими сольными проектами и так никогда и не объединились вновь. Так или иначе, Брюс сказал о конфронтации с Бакстоном из-за его постоянного пьянства, в том числе инцидент, когда Глен полез с ножом на гастрольного менеджера группы, возможно, посеявший семена распада. Когда в 1975 группа официально распалась, Бакстон жил в Гринвиче, штат Коннектикут.

Он играл в группе под названием Shrapnel и частенько ходил в популярный панк клуб CBGB. Позже, по словам Девисон “он жил у своих нью-йорских друзей. Деньги заканчивались”. Родители попросили Бакстона переехать в Феникс, и в начале 80-х, он поселился в их доме. В это время, по словам Девисон, Бакстон забросил гитару.

Девисон познакомила своего брата со своим старым школьным приятелем и они сформировали группу Virgin, с которой Бакстон прошел полный круг – снова играл в местных барах радио хиты, и некоторые из своих песен. Он также, за многие годы, впервые устроился на работу. 5 или 6 лет паял транзисторы для авиационно-космической фирмы Goodyear.

Ему повезло, торговец рок атрибутикой вышел на него через Брюса, который не бросил карьеру музыканта. Торговец, Джон Стивенсон (John Stevenson), увидел в каким не простом положении находится Бакстон и пригласил его переехать на ферму в Айову.

Бакстон работал на заводе не далеко от Клариона, но что самое важное, он встретил женщину, Лорри Миллер (Lorrie Miller), которая, по словам Девисон, была “замечательной”. “Я считала ее настоящей находкой, гериатрическая медсестра, которая могла позаботится о Глене!”.

“Мне следует сходить к доктору”, сказал он ей. Позже, той же ночью, ему стало еще хуже. “Его пробил холодный пот, пульс был не стабилен”, рассказывает Девисон. “Миллер вызвала скорую помощь, и он был доставлен в ближайшую болницу. Он оживился и подкалывал медсестер, весельчак Глен. Он сказал мне: “Что-то я устал. Надо бы отдохнуть минутку”. Он посмотрел на нее со словами: “Я люблю тебя”, и на этом все было кончено.

“Я никогда не попросил бы его: “Глен, успокойся”, потому что, с таким же успехом, я мог бы разговаривать со стеной”, говорит Купер. “Он посмотрел бы на меня, засмеялся и просто бы ответил: “Да, ты прав”. Таким был Глен, и никто не смог бы изменить его. Он был Гленом, и за это мы любим его”.