Журнал Metal Edge    декабрь 2002г.   автор: Roger Lotring

Запутанность Элиса Купера

«Если в начале 70-х вы были (гастролирующей) группой, люди путали вас с группой Alice Cooper», вспоминает гитарист New York Dolls Сильвиан Сильвейн, припоминая как однажды, его спутали во время перелета через Атлантику. Никто не замечал, что певец Девид Ехансен похож на Мика Джаггера, однако, он смеется, рассказывая, что "До самой посадки, нам пришлось изображать из себя Элиса и Мик."

«Вся хохма в том, что я могу припомнить три или четыре межконтинентальных перелета, когда я летел в самолете вместе с Миком», говорит сам Элис Купер, посмеявшись над этим анекдотом. «Было бы забавно, если бы ребята раздавали всю дорогу автографы, в то время как мы летели бы в первом классе», смеется он, наслаждаясь иронией. Дурное ниспровержение, персонифицированное веселым чувством вежливой непочтительности – человек, который привык играть роль Элиса – удивительно спокойный джентльмен. Четко выражающий свои мысли, и в неотразимо очеровательной манере, бывший Винсент Фурньер верит в социальное страхование, доказав неповторимость личности безумца. И в то время как остальные, такие личности как Мерилин Менсон или Роб Зомби, склонны идти проторенными путями, они остаются учениками бесспорного мастера. Со времени выхода своего дебютного альбома Pretties For You почти что 25 лет тому назад, легенда прославила настоящую рок-н-ролльную незаурядность, и более того очернила социальную благочестивость. «Эй, Рог, у нас была запланирована тихая встреча», подкалывает он игриво, начиная наше последнее интервью с шутки, с которой обычно люди начинают разговор. Что тут сказать, я горестно стенаю, подстраиваясь под его веселое настроение. С двумя дисками, специальное переиздание альбома Dragontown на котором представлено видео, плюс концертные и ранее не выпускавшиеся треки, Элис Купер возвращается на дорогу для того чтобы увлечь зрителей в мучительные глубины Города Драконов, это идеальная ситуация для публикации статьи Metal Edge. И пока интервью начинается с десерта из концептуально апокалиптической трилогии которая началась в 2000 году на альбоме Brutal Planet, разговор легко касается темы сложности ироничного персонажа который до сих пор остается очень насущным в современном хард роке...

Изначально, выпущенный в  2001 году диск Dragontown стал второй частью трилогии которая годом раньше началась с выходом в свет альбома Brutal Planet. Скорее как завершение концепции, зачем переиздавать дополненную версию Dragontown?

Я полностью готов к записи третьей части, и начну работу в январе. Мы собираемся провести еще одно турне, и я думаю, что рекорд компания решила выпустить что-то для настоящего поклонника Элиса. Когда ты являешься музыкантом уровня таких звезд как Элис/Оззи/Black Sabbath, тебя уже не так заботит, крутят твои песни по радио или нет. Я и не думал, что по радио будут крутить хоть что-то с Brutal Planet или Dragontown, потому что это достаточно тяжелые альбомы. Тем не менее, было немного утомительно, когда одни и те же хорошие песни все время гоняли в эфире. Это до сих пор раздражает меня, но нам приходится мириться с этим. К счастью, у нас солидная база фанатов, так что теперь мы записываем альбомы для наших поклонников.

Судя по Brutal Planet и Dragontown, похоже, что Элис Купер становится все более презрительным. Получается, что социально разрушительная природа твоего персонажа становится еще более опасной в контексте современной Америки?

Меня не заботит роль Элиса – пророка гибели. Я придумал «Жестокую Планету» как футуристический ад, место, в которое нам всем уготована дорога. Хотим ли мы действительно попасть туда? Мне хочется напугать публику. И здесь нет ничего общего с тем, что я обычно творил в 70-х, потому что теперь аудитория не восприимчива к шоку. Теперь зрителей просто не возможно шокировать. Если только ты не подымешься на сцену, отрежешь себе руку и не сожрешь ее, только тогда ты сможешь расшевелить толпу. [смеется]

Но это достаточно, новаторские работы, потому что они не столь откровенны как в начале 70-х. Как ты сказал, в этом смысле, ты не собираешься кого-то там шокировать, так что это просто открывает совершенно новую дверь, если говорить о твоих возможностях.

Верно, как я понял, чего же я боюсь? Что пугает меня, в конечном итоге все уже сказано и сделано, уж точно не Фреди Крюгер, или что-то подобное. Но моя вечная душа определенно выражается в моем вопросе, "Да, минуточку... Куда же в конечном итоге я попаду?" Сейчас всех заботит тема апокалипсиса, так и Brutal Planet, мне хочется представить «Жестокую Планету». Мне хочется, чтобы люди подумали о своей душе, а не о всякой там дребедени, чтобы они не думали [напевает] «О, дьявольщина, рука показывающую «козу» - понимаешь, этот навоз блек металла. Мне очень хочется расшевелить народ, вспомни фильм «Изгоняющий Дьявола». [смеется] Возникает вопрос, когда нельзя просто сказать, "Ну, этого нет в природе," потому что ты с этим не сталкивался. Я верю в существование Дьявола. Верю в то, что придет «Судный День». Я считаю, что народ можно напугать, только познакомив их с этим. Если я не прав, что же. А если я прав? [смеется]

Развивая тему идей апокалипсиса, есть огромное множество разных версий гибели мира. И какая же из них наиболее реалистична?

Да, конечно: я считаю, что если ты заканчиваешь свою жизнь в Безбожии, ты мертв. Ты уничтожен и ты никчемен. Есть классическое добро и зло, Рай и Ад, только это наука – я не стану говорить о науке – это социальный миф. Все сталкиваются с вопросом: что будет после моей смерти?

Если говорить о различных, религиозных идеях, сама перспектива апокалипсиса еще не настолько пугающа, пугает попытка постичь вечность. Это не под силу человеческому разуму, и это пугает меня. [смеюсь]

Верно, вспомни, когда там умер Френк Заппа – сколько лет прошло? Девять? Этот срок ничто по сравнению с вечностью. [смеется] Так что если ты навечно попал в ад, то пути назад нет. Вот что я хочу донести до слушателя на Dragontown. Все твердят, "Ну, ведь должен же быть выход". А выхода нет. Вот что пугает! Тем самым ты начинаешь ценить свою жизнь. [смеется]

Да, когда кто-то не может постичь конец времени, конечно. Мы просто не можем понять вечность концепции.

Точно, но не совсем. Действительно, для меня самым страшным трюком является обезглавливание на сцене. И такая перспектива больше пугает меня, чем битва с циклопом. Все это было прикольно в 70-х. В 70-х все были просто в шоке от того, что меня звали Алиса, от того, что я развлекался со змеей, от того, что мне отрубали голову. Никто не мог с равнодушием относиться к этому.

Определенно, однако, сегодня, мы можем увидеть Элиса Купера в телерекламе отелей  Marriott, в этом смысле, это почти также губительно как твои появления на телевикторине Hollywood Squares.

Точно. [смеется] Никто не понял моего появления на Hollywood Squares, потому что мне было там не место. И именно поэтому я решился выступить в этой телевикторине. Мне не хотелось быть там завсегдатаем! Я пришел туда, чтобы быть разрушительным!

Так сказать умышленное вредительство.

Не правда ли удиотизм, видеть меня на этом шоу? Та же самая публика, которая не отпустила бы своих детей на мой концерт, наблюдала за мной на Hollywood Squares. Я вспоминаю все это, когда вижу Мэрилин Менсона в подобных местах. "Эй, посмотрите на Мерилина, он присутствует на голливудской презентации!" [смеется]

Возможно, кто-то укажет на поп группу A Teens как на такое же извращение.

О, точно. Они позвонили мне и сказали, "Мы хотим сыграть School's Out."' На что я ответил: «Замечательно!» Прежде всего, я никогда не отношусь к своим песням как к какому-то Святому Граалю – это песни, рок-н-ролльные песни. Если кто-то хочет выбрать песню и сделать хип-хоповую версию, меня это лишь прикалывает. Я имею в виду, что это настолько же глупо, если бы Элис, например, переиграл песню "Oops!...I Did It Again."

Я не знаю... Возможно, ты выглядел бы просто ужасно миленьким в маленькой школьной форме из шотладки. [смеюсь]

Я думаю! Мне бы подошел прикид католической школьницы – косички и все остальное. [смеется] Если был бы жив Френк Заппа, он сделал бы это, гарантирую. Мне всегда нравилось помещать Элиса в не привычное для него окружение. Меня это забавляло, помещать Элиса в такие места, он был словно рыба, выброшенная на берег.

К сожалению, тогда и теперь, не думаю, что многие поняли бы эту шутку.

Да, думаю, что теперь Элис – неотъемлемая часть Америки. Публика идет посмотреть на Элиса и со словами, "Нас ждет замечательное шоу." Почему нам не додуматься до этого? Так было все 30 лет. Мне хотелось бы думать, что за все эти 30 лет я не огорчил ни одного человека. Когда ты идешь посмотреть на Элиса, это сродни походу на лучшую вечеринку года. И это всегда будет моей мотивацией: вот вам 27 песен, и каждую песню я буду играть как в последний раз, каждая песня будет такой же сильной как переживаемое мной возбуждение, с максимальной для меня зрелищностью. Только так я могу выступать на сцене. 

Для более молодого поколения воспитанного на таких группах как, скажем, System Of A Down, как ты считаешь, смогут ли они понять привлекательность Элиса Купера?

Когда публика приходит посмотреть наше шоу, если они впервые видели продуманное шоу, придуманное представление. Это шоу разбито на части, и они сидят на своих местах и говорят, "Минуточку,... какая тут взаимосвязь. Он просто играл одну песню за другой, и я понимаю почему!" [смеется] А через 5 минут они говорят, "О, я понял, все имеет общую сюжетную линию."

Тебя не печалит, что, к сожалению, мало кто из современных артистов делает это для молодого поколения фанатов?

Существует огромное множество замечательных образов! Если бы я играл в Slipknot, то я исполнял бы не просто одну злую музыку, я придумал бы какую-то историю. И я считаю, что концептуальности не хватало и Gwar. Я думаю, что Gwar могли бы быть гораздо популярней, если бы у них была единая концепция, если бы в их песнях был небольшой сюжет. Я знаю, что они делали что-то похожее, даже еще более определенное. Если бы они сочетали музыку и сюжет, думаю, что тогда бы они гораздо смешнее смотрелись бы. Тоже самое касается и Slipknot. Как в ситуации с группой Stooges. The Stooges впечатляли первые 20 минут, а потом становилось скучно, потому что дальше было одно и тоже. Первые 20 минут были самым не забываемым моментом пережитом мной за всю жизнь. Но в их шоу наступал такой момент, когда слушатель был полон ожидания, "А что же дальше?..:" Вот почему мне всегда хотелось дать публике больше, чем то, на что она может рассчитывать. Ты полностью отдаешься своей аудитории, а они сидят там и спрашивают себя, "Что это было?"

Но это весело, однако, и я считаю, что многое из творящегося на сцене – далеко от рок-н-ролла.

Я тоже так считаю. Я хочу сказать, я действительно считаю, что на сцене есть много хороших групп. Мне очень нравится команда The Hives, потому что они из Швеции, я хочу сказать, что они вполне могли бы быть из Детройта, насколько я понимаю, их музыка очень агрессивна, и они придерживаются своей высокомерной позиции. Об этом начинают забывать: рок-н-ролл должен быть гораздо более высокомерным. Идолы рок-н-ролла должны быть больше жизни. В какой-то степени, они должны смотреть свысока на аудиторию, они должны быть сродни Богам на Олимпе. Мы верили в это! Я верил в Джима Моррисона, верил в Мика Джаггера. Они не были людьми, они были непонятными существами. Я знаком с людьми, которые до сих пор относятся к Элису Куперу как к Белу Лугоши, и конечно, они так и должны относится. Это мистический персонаж. Я не могу понять Элиса. Я играю роль Элиса 2 часа за вечер, но я не знаю, куда он идет после шоу. Мне самому интересно: Куда направляется Элис? Ну, он просто исчезает, как Фантом Оперы, а потом мне нужно снова быть собой.

И это такая интересная концепция, эта двойственность. Будучи таким фанатом, и историком рок-н-ролла, способен ли ты отделить себя от образа артиста и наслаждаться своей музыкой отстраненно?

Конечно, я могу говорить о Элисе в третьем лице и при этом быть очень объективным. Я могу сидеть и смотреть видео со своей 9-ти летней дочерью, и мы оба будем говорить, "О, смотри, Элис в деле." Брайян Нельсон может быть там, и мы будем смотреть репетицию и говорить, "Ах... не могу понять, должен ли Элис так одеваться... ! Не понятно, должен ли Элис говорить здесь эту фразу, или же он должен перейти вот сюда." И мы говорим о Элисе только в третьем лице.

Так словно это дает тебе возможность испытать возбуждение 16-ти летнего фаната который пришел на концерт своего любимого музыканта.

Конечно! Сегодня утром я играл в гольф, а сегодня вечером я собираюсь на бейсбол. Но на гастролях, я должен играть роль Элиса. 2 часа за ночь, мне действительно очень хочется превратиться в это создание. И я просто предвкушаю эту роль. Я должен загримироваться, выйти на эту сцену, и на полную катушку отдохнуть от себя. [смеется] Тоже самое касается и альбомов. Я действительно пытаюсь оценивать их объективно и спрашиваю себя, "Станет ли этот альбом моим любимым?" Мне нравятся гармонии; нравится ирония; мне нравится играть словами. Это отличает мои альбомы.

Но ведь, правда, если задуматься о критерии твоего творчества, ведь так или иначе, по существу это основы хорошей рок-н-ролльной пластинки?

Абсолютно. Ко мне подходит молодая группа и говорит комплименты, – и они спрашивают, "Что нам делать?" Я отвечаю, "Ух, ты, вы классно смотритесь! Действительно пугающе, вы похожи на молодых вампиров или кого вы там пытаетесь изобразить. Хороший подход." А потом, я слушаю песни и спрашиваю, "А где же песни?" Я не пытаюсь корчить из себя какого-то старца критикующего музыку, но для меня вся ваша музыка шум какой-то.. я понимаю; вас распирает гнев. Почему бы вам, не взять тот же самый гнев и не выразить его в песенной форме? Если вы хотите узнать мое мнение, что вам надо делать, возьмите неделю отпуска, и слушайте только Битлз, the Beach Boys, Барта Бакара – да кого угодно – настоящих песенников. А потом возьмите этот гнев и выразите его в мелодичной песне, а потом сыграйте мне эту песню.

Многие молодые группы не понимают этого, если говорить о постоянном воздействии, ведь спустя 3 недели, после того как ты увидел концерт какой-нибудь группы, ты не можешь напеть имедж. [смеюсь]

Верно, ты абсолютно прав. И именно поэтому мне нравится Роб Зомби, и парочка песен Мерилин Менсона. Я могу напеть "Living Dead Girl." Я хочу сказать, что я ищу песни на подсознательном уровне. Это глупо, но я еду в своей машине, и мне очень хочется включить радио. Очень часто, я не выключаю этот глупый шум. Время от времени, по радио звучит песня Offspring [начинает напевать "Pretty Fly (For A White Guy)"] «Что это было? Это была классная тема!» [смеется]

Но зачастую попадающая на рынок музыка – это дефект корпоративной машины.

Да, точно. Прежде всего, все эти группы так и будут топтаться на месте, и это очень плохо. И даже такая группа как System Of A Down, если они сделают хоть одну ошибку, им конец.

Твои слова могут расстроить тех, кому они нравятся и тех, кто наслаждается их музыкой.

Конечно, но, учитывая какую линию, гнут рекорд компании и радиостанции, тебе стоит хоть один раз провалится, и от тебя тут же избавляются. Когда мы подписали контракт, в тот же день, рекорд лейбл хотел выпустить 20 наших альбомов. Они были не прочь поставить на кон большую сумму денег, так чтобы мы имели возможность стать очень хорошей группой. Они позволяли нам делать ошибки. Ты можешь развиваться только путем проб и ошибок. Другого пути просто нет. А сейчас, если ты делаешь ошибку, ты вылетаешь из игры.

И и как ты сказал, учитывая поддержку музыкального бизнеса и индустрии, группа Alice Cooper оказалась примерно в таком же положении, как и молодая, начинающая современная группа?

Понимаешь, думаю, да, все дело в упорстве. Думаю, что мы так и продолжали бы играть, пока нас не заметили бы. Но я считаю, что нашей группе просто была уготована такая судьба. Мы вовремя выпустили хит, вовремя вылезли с подходящей музыкой. Тогда мир определенно нуждался в Элисе Купере. Все повернулись на мире и любви, и в этом мире не было место злодеям – куча Питеров Пенов, и ни одного Капитана Крюка. Я с радостью взял на себя эту роль. [смеется] Вместо мира и любви, ты получал «Заводной Апельсин». Мы были бандой Droogs, мы были самыми настоящими Droogs. Нас волновали деньги, девочки, ножи с откидными лезвиями, Феррари, и нам никакого дела не было до мира и любви. Это было ни на что не похоже.

Опять же, все эти вещи в идеале должны заботить хорошую рок-н-ролльную группу.

Для меня, это самая настоящая, правильная идея. [смеется]

И учитывая все то, что случилось потом, не считаешь ли ты, что Элис Купер – это живой портрет Дориана Грея, который вероятно воплощает молодость для этого аризонского мальчика выросшего в Детройте?

Ну, ты знаешь, мне в первую очередь всегда задают один и тот же вопрос: "Как ты можешь до сих пор играть 'Eighteen?' Тебе же 54 года." Да, я знаю, но вот Элис, понятия не имею, сколько Элису лет. Я имею в виду, персонаж Элиса, когда он поет "Мне 18-ть," ему восемьнадцать, и все слова песни для Элиса истинны! И когда я пою эту песню на сцене – я – Элис и мне 18-ть! Когда я исполняю другие песни, мне может быть и 100 и 10 лет, а то и меньше. Так что Элис по большому счету хамелеон, это что касается возраста, я не знаю, сколько ему лет. Но я знаю одно... поместите Элиса на сцену с замечательной, аккомпонирующей рок группой, и он должен быть энергичным, и определенно таким же молодым, как и любой другой.