Я вылетел в Нэшвилл днем раньше. Гастрольная вечеринка начнет свое путешествие по массам еще до первого концерта; Starship был арендован для того чтобы доставить нас в Нэшвилл на похмельное шоу, и отвезти нас на второе шоу в Гринзборо, и с этого момента, на каждое выступление. Нам сказали, что мы можем прибыть в штат Теннесси когда нам будет угодно, не позже чем после обеда 8 декабря, в день концерта. Так в семь, я оказался в гостинице Sheraton в Нэшвилле.

Офисы компании Nashville Tennesseean находились в этом же квартале, и я решил прогулятся и посмотреть как продвигается отработка шоу. Я пошел в департамент газетных статей, и встретил Джерри Бейли и Пэта Томаса, двух молодых авторов которые постоянно писали рецензии на рок концерты. На столе Бэйли находилась фотография Элиса в картонной рамке на которой он изгибал свой бицепс; это была таже самая фотография которую Элис попросил Боба Грюна “послать в журнал Playgirl" когда мы впервые встретились в Record Plant, и теперь рекламные агенты Купера убедились, что у каждого рок писаки в стране есть такая фотка.

"В Элисе существует дополнительный интерес т. к. несколько лет тому назад он потерял здесь одного из своих старых питонов боа, и его отыскали в дренажной трубе мотеля," сказал Томас. "Об этом писали во всех газетах, и это дает ему дополнительную местную протекцию. Также, где-то 45 подростков было задержано здесь недавно за то, что они курили травку во время концерта Jethro Tull, и это стало сенсацией. Проблемы с полицией не навредили посещаемости на следующем крупном концерте; обычно, это помогает, как само собой разумеющееся. Я считаю, что это делает рок шоу даже еще более значительным событием. Наверно, это будет обычной группой, от 15 до 25, может быть больше юношей чем обычно. Они знают о том, что Купер должен быть странным, к тому же, все слышали о том, что это первое шоу рождественского турне, так что это делает это событие особым."

Бейли сказал, "Я был в нашей библиотеке для того чтобы получить несколько клипов, и подросток который передавал их мне сказал, что он не пойдет на шоу, из-за того, что Элис убивает животных на сцене. Так что этот слух все еще жив."

После обеда, я пошел прогуляться по улице, в магазин баптисткой книги. За кассой стоял служащий подросток с волосами длиннее чем у любого из Битлз когда они впервые приехали в Америку, длиннее чем у 90% нынешних рок-н-ролльных звезд'. Три или четыре года тому назад, во времена “Беспечного Ездока”, возможно, что он был бы унижен здесь. Теперь он продавал книги Билли Грэхэма, и пластинки Tennessee Ernie Ford, когда он обменивался шутками с одетым в униформу полицейским являющимся охранником магазина. Я вернулся в свою комнату, и стал слушать по радио Grand Ole Opry, и посмотрел из окна во тьму, на опустевший, готический узловой вокзал через дорогу, с сообщением от спуска до почтового отделения в центре города. Улицы были пусты. Завтрашней ночью, 10 000 юношей Нэшвилла придут посмотреть на шоу Элиса Купера; наверно среди них будет и молодой клерк из магазина баптистской книги. Я включил в комнате телевизор. Шла программа "На концерте," и показывали группу Cheech и Chong, рок комиков. Они играли карикатуру на рок в куперовском стиле. Одного из комиков объявили как "Элис Боуи," и он вышел на сцену в пачке и баллетных тапочках, в купе с волосатой грудью, бородой, и гитарой. Он спел песню под названием "Я - мужик."

Я сказал ему, что с комнатой все в порядке, и спросил как обстоят дела с организацией тура.

Ребекка Сигал, молодая ассистентка Либерта, разговаривала по телефону. Она звонила в отель Братьев Аллман в Тампе. "Мистер Фил Валдер," попросила она оператора отеля города Тампа.

"С Аллман Бразерс," подсказал ей Либерт.

"С Аллман Бразерс," сказала Ребекка в телефонную трубку. "И оператор? Если он не снимает трубку в своей комнате, сделаете ли вы повторный вызов? Или позвоните Вилли Перкинсу если не зарегестрирован Фил Валдер."

Прошло 30 секунд. "Валдер не зарегестрирован," сказала Ребекка Либерту.

"Оператор?" спросил Либерт. "Пейдж Банки Одома, потом Вилли Перкинса, потом Фила Валдена. Все это люди из менеджмента Братьев Аллман ... Привет! Вилли? Вилли, это Девид Либерт, гастрольный менеджер Элиса Купера. Я должен понять, что происходит. Нам нужен самолет завтра ... что, сегодня идет дождь? ... Тогда, вы попробуете выступить снова завтрашней ночью? ... Да ... Да ... Ты разговаривал с Уордом Сильвестером, парнем который сдает на прокат самолет? ... Вы должны были играть сегодня ночью, забросить группу в Macon после концерта, а потом приехать в Нешвилл. Теперь, я не могу доставить наших людей из Нэшвилла в Гринзборо. Не пойдет .... Это верно. У меня 25 человек, минимум." Либерт ударил своей рукой по столу, но его голос оставался спокойным. "Я хочу знать сколько нам встанет переезд туда завтрашним утром, перевезти нас в Гринзборо, потом вернуться в Тампу для того чтобы забрать ваших парней после вашего шоу. Я должен знать сколько это будет стоить, я урезал фонды, и я не знаю как мне быть."

Либерт сделал еще один телефонный звонок, на этот раз в лос анжелесский офис Варда Силвестра: "Вард на месте? Это Дейв Либерт, из команды Элис Купер. Он в курсе проблемы? O кей, попытайтесь связаться с ним. Я кладу трубку. Скажите ему, что я жду его звонка."

"Ало?" сказал Либерт. Это был Джо Сулливан, местный промоутер концерта в Нэшвилле. "Джо," сказал Либерт. "У меня проблема. Нам нужен самолет. Я дам тебе пропуска за кулисы когда мы приедем на стадион."

В комнату вернулся Рон Келли. Он сказал, что для чаевых 20 долларов слишком много, потому что багаж преносил только один швейцар. Либерт вновь подпер своим плечом телефонную трубку, взял двадцать баксов у Келли, передал ему 10-ти долларовую банкноту.

"Такой суммы все же много для одного парня," сказал Келли.

"Отдай ему это," сказал Либерт. "Кто знает, что нам от него будет нужно под конец ночи." Келли ушел с десяткой, а Либерт вернулся к Джо Суллиану по телефону:

"Джо, ты получил бутылку виски V.O.? Она была запечатана? ... Хорошо ... Я возьму ее с собой к 4:15, на проверку звука ... А ты договорился о тарелке с едой в отель после шоу? ... Хорошо. Доставь ее мне в номер, 607."

В комнату вошел Шеп Гордон, неся свой портфель Vuitton. Либерт, на какой-то момент перестал разговаривать с Сулливаном, и быстро рассказал о проблемах с самолетом Гордону.

"Хорошо, нам лучше что-то предпринять," сказал Гордон. "Хватит болтать по телефону, занимайся самолетом."

"Банки!" воскликнул Либерт. "Дейв Либерт. У нас проблема. Нам нужен самолет. Мы должны попасть в Гринзборо. Я знаю о том, что у тебя контракт до завтрашнего числа, это твой самолет. Но давай подумаем."

Шеп Гордон, видя что Либерт делает все от него зависящее, вышел из комнаты.

"Банки?" сказал Либерт. "Есть одно из трех решений. Первое – Мы платим 6000 долларов. Это то, что хочет Вард Сильвестр, и мы улетим завтра на этом чартерном рейсе, улетим в Гринзборо, вернемся за вами в Тампу, отправим вас домой в Макон, после вашего шоу, и самолет вновь следующим утром отвезет нас в Гринзборо. Второе – Мы садимся на другой чартерный рейс, если мы его отыщем. Третье – мы садимся на Starship, а ваши ребята летят домой в Макон коммерческим рейсом .... я знаю, Банки, но всю неделю я разговаривал с Шепом, каждый день, мы добиваемся этого, добиваемся, добиваемся. Не было нкаких обсуждений ситуации с дождем. Теперь, я в ужасном положении. Мы не можем сесть на коммерческий рейс .... Банки, я никогда в жизн не просил тебя сделать мне одолжение, но я в беде. Я расстроен. Я буду вечно любить тебя, если ты сделаешь это для меня. Ты попробуешь? Спасибо, Банки. Да, свяжись со мной, я буду ждать." Либерт положил трубку обратно на рычаг.

В номер вошел местный водитель лимузина. Либерт послал его купить чемодан в универмаг Нэшвилла, потому что Глен Бакстон, за пять минут до отъезда из Нью Йорка, обнаружил, что он сломал свой чемодан, и что ему придется везти свою одежду в Теннеси в сумке для одежды. "Я смогу найти чемодан только стоимостью 28 долларов за штуку," сказал водитель. "Я думал, что должен проверить прежде чем тратить так много."

"Купи парочку," сказал Либерт. "Сейчас три тридцать. Мы должны уехать на проверку звука в четыре. Ты сможешь купить чемоданы и вернуться к этому времени?"

"Попробую," ответил водитель лимузина.

"О кей, тогда поехали," сказал Либерт.

Либерт продолжил штамповать проходки за кулисы. Я спросил его на сколько серьезна сложившаяся ситуация, и начнется ли турне, со всеми проблемами.

"O, конечно," ответил он. "Ничего серьезного, правда. Первый блин комом. Мы справимся."

Я разгуливал по залу Municipal Auditorium вместе с Шепом Гордоном. Это был послеобеденный саунд чек – прогонка нескольких песен, так что Арти Кинг, гастрольный инженер по звуку, мог сидеть за своей консолью посередине стадиона, и балансировать звучание инструментов в громкоговорящей системе. Большую часть дней, техники оборудования могли заботится о балансировки инструментов, но на первом шоу, Шеп хотел чтобы группа сделала это сама.

Стадион был современным катком для игры в хоккей, с досками уложенными по игральному полю для организации концерта. Элис и музыканты находились на сцене, что сначало смотрелось как законченная версия. Гастрольные плотники воздвигали где было нужно башни, и с вершины сцены свисали тела. Снаружи, наверно пять сотен нэшвиллских подростков сидело перед запертыми стеклянными дверьми, за три часа до официального открытия стадиона, за четыре часа до Stories, открывающей группы, которая выйдет на сцену, за пять с половной часов прежде чем Элис выйдет шатаясь распевая "Привет! Хури!"

Подошел Ларр Хитчкок, и показал на свою сценическую команду работавшую в передней части зала. "С разбитым аппаратом мы делаем все что в наших силах," сказал он. "Это очевидная брешь в контракте что касается компании предоставляющей грузовики. Мы определились с подвеской, и они гарантровали, что у нас она будет, а потом, они не предоставили ее нам." Гордон кивнул.

"Однако, вся их группа находится здесь?" сказал Шеп.

"Они в городе," ответил Либерт. "Я проверил. Они могут взять на прокат часть оборудования и т. д."

"Как насчет пропусков за кулисы?" спросил Гордон.

"Я отштамповал проходки сегодня после обеда," сказал Либерт.

"Но есть ли у тебя отдельные пропуска на сцену?" спросил Гордон.

"Я думал, что закулис вполне хватит," сказал Либерт.

"Ты не забыл какие проблемы возникли у нас на прошлом турне?" спросил Гордон. "Кому только в руки не попали проходки, но на сцену могут подняться только наши музыканты и команда. Какм образом местная охрана узнает кого пропускать, а кого нет? Мне не хочется стоять на краю сцены и говорить, 'Этого можно пропустить, этого нельзя и т. д.'"

"Хорошо, я достану несколько пропусков на сцену," сказал Либерт.

На сцене, Элис пел сидя "Billion Dollar Babies". На стадионе было холодно, и похоже все хотели поскорей закончить саундчек, и вернуться назад в отель.

"Эй, Арти," сказал Элис в свой микрофон.

"Ты хочешь, чтобы сейчас прозвучала 'Hard Hearted Alice'?" спросил Элис. "Я ничего не говорю, я лишь хочу чтобы ты знал, что чем бестрее мы закончим, тем быстрее ты посмотришь четвертую четверть матча в Окланде."

Какой-то парень, заметил Элиса на заднем сиденье, и начал оживленно разговаривать, обращаясь к Элису. Элис заметил, что ни один звук не может просочится в/из машины, он улыбнулся парню и сказал, "Привет! Я не встречался с тобой у Роберта Холла? Я не мог встречать тебя на вечеринке твоей матери Tupperware?"

Фанаты, обрадовавшиеся тому, что Элис по всей видимости пытается поговорить с ними, начали еще сильней напирать на стекло.

"Взгляните-ка на этого," сказал Деннис Данэвей. "Этот подросток выростит извращенцем."

Молодая девушка подобралась поближе к машине, и впилась своим носом и щеками в окно автомобиля как можно ближе к Элису.

Элис улыбнулся, помахал рукой и снова начал разговаривать. "Наденьте мешок ей на голову," сказал он голосом W.C. Fields. "Переверните ее, они все выглядят одинаково. Засуньте 25-ти центовик ей в ухо, и она сожмет зубы." Девушка в возбуждении подпрыгивала вверх и вниз, желая чтобы кто-то опустил окно так чтобы она смогла услышать что же говорит Элис.

После того как Норм одобрил своим визгом юмор Элиса примерно семь раз, Деннис Данэвей сказал, не глядя на телохранителя, "Норм замечательный подхалим."

"В твоем контракте не оговаривается, что ты должен смеяться над каждой шуткой, Норм," сказал Майк Брюс.

"Верно," сказал Элис. "Я видел контракт. Есть параграф в котором говорится 'Создай его эго.'"

Мы подъехали к отелю, за два с половиной часа до начала шоу первого концерта турне. Элис зевнул. "Когда же “вся семья” будет в сборе?" спросил он. "В семь? А 'M.A.S.H.' в семь тридцать? Думаю, сегодня вечером мы пропустим передачу 'Mary Tyler Moore'."

В холле, нас ждала Ребекка Сигал, с ксерокопированными копиями дополнения к гастрольному распсанию концерта в Толедо 13 декабря.

"Мне это не нравится," сказал Удивительный Рэнди. "Я хотел попасть в Толедо тринадцатого."

"Ты не попадешь," ответила Ребекка. "По крайней мере, ты так или иначе будешь в Ann Arbor,."

Большая часть группы погрузилась в лифты для того чтобы оказаться в своих комнатах до начала шоу. Однако, Майк Брюс и я, отправились в ресторан отеля, для того чтобы оценить меню вывешенное у двери, информирующее нас о том, что внутри находится "веселенькое местечко ... для тех, кто получает удовольствие от всего прекрасного и благородного."

"Ты знаешь," сказал Майк, "Не понмаю почему я так плохо себя чувствую в первый вечер турне. Но это так, просто, я все время спрашиваю себя, зачем я занимаюсь этим. Но ... я считаю, что это помогает Элису в его кинокарьере."

Мы решили не обедать, и пошли в свои комнаты чтобы дождаться шоу.

В семь часов, как только Арчи Банкер пришел домой с работы чтобы посмотреть цветной телевизор в номере отеля, зазвонил телефон у моей кровати.

"Боб?" спросил голос. "Дэйв Либерт. Не знаю говорил ли тебе кто-нибудь про одночасовые звонки. Каждый раз когда мы переезжаем – из отеля на шоу, из отеля в аэропорт, во всех ситуациях – тебе будут звонить за один час заранее. Потом, мы позвоним тебе снова, через час, когда ты нам будешь нужен в холле отеля. Так что не надо заводить будильник и все такое. Мы обязаны разбудить тебя и направить к нам. Это одночасовые звонки на шоу."

В свое окно, я мог видеть длинную линию автомобильных фар медленно двигающихся в направлении зала Municipal Auditorium, длинною примерно в милю. Я позвонил прислуге и мне прислали сэндвичь, и я расхаживал поедая его. Телешоу скучны. Я смотрел на свои часы каждые две минуты. Я попытался почитать газету, но все время откладывал ее. В 7:45, в мою дверь постучали. Это была Ребекка Сигал. "Просто не хотелось чтобы ты беспокоился по поводу своего костюма," сказала она. "Я принесла его сюда вместе с другими. Он будет в холле." Я вернулся к своей ходьбе, и наблюдению за уличным движенем.

В начале девятого, телефон зазвонил снова. Я снял трубку, и еще до того как я хотел сказать “Алло”, голос Либерта сказал, "Пора на шоу!" и потом он повесил трубку.

"Это займет несколько минут," сказал он. "Обычно, мы не уезжаем до восьми тридцати, и группа в курсе, что мы едем пораньше сегодня вечером. К тому же, они понимают, что шоу не начнется без них."

"Ты что-нибудь слышал о самолете?" спросил я.

"Так что ты собираешься делать?" спросил я.

"Мне повезло," сказал Либерт. "Пидмонт должен лететь в Гринсборо с одной остановкой, завтра после обеда. Я позвонил одному из их контролеров, и спросил нет ли у него 30 мест, и он ответил утвердительно. Я не могу поверить в это, на кратком замечании. Я спросил его, не может ли он гарантровать нам заказ всех 30-ти мест, и он сказал да. Мне пришлось быть твердым. Я сказал ему, что записал его имя, сказал что записал наш разговор на магнитофон, сказал что мне плевать от кого ему придется избавится, мы должны лететь на этом самолете. Он поклялся мне, что мы полетим."

"Так где же мы сядем?" спросил я.

"Я никогда не думаю о посадке," сказал Либерт. Он улыбнулся. "Я также заказал чартерный рейс на котором мы можем полететь на полутарочасовом рейсе если Пидмонт нас подставит."

Группа начала выходить из лифтов. Музыканты были в новых костюмах, белых атласных морских мундирах с белыми хлопчатобумажными безкозырками. "Еще пол часа тому назад мне пришлось попросить Ребекку начать стучаться в дверь Глена," сказал Либерт. "Если нам приходится выступать каждый вечер, он должен быть способен делать это вовремя."

Не имеющие отношение к Куперу посетители отеля которые проходили через холл, остановились на своих местах. Они пристально смотрели на причудливых моряков развалившихся на кушетках. Участники группы не разговаривали ни с зеваками ни друг с другом. Это обычное ожидание в вестибюле было их жизнью, и они не нарушали молчание. Техники оборудования и технический персонал уже находились в концертном зале, где им пришлось провести весь день. Оставшиеся четыре человека в отеле были музыкантами, случайная подружка, Либерт и Ребекка. Шеп был в концертном зале, следя за распределением денег в кассе. Арти Кнг, здоровый звукоинженер с афроамериканской прической, был здесь в отеле, чтобы сесть за баранку арендованного микроавтобуса стоящего за лимузинами и готовый отвезти на стадион любого из четверых оставшихся. Это будет условие ещевечернего концерта турне; мы не покинем отель пока открывающая группа уже не поднимется на сцену.

Глен Бакстон вышел из лифта а потом, через несколько минут, появился Элис, в компани Норма Кляйна, который вертел своей головой по периметру вестибюля как тайный агент вынухивающий потенциальных убийц. На Элисе не было разорванных леопардовых сапог последнего турне; вместо этого, на нем был костюм моряка похожий на костюмы остальных музыкантов, за исключенем того, что его рукава были грубо оторваны до плеч. Его лицо было раскрашено в его традиционной гратескной манере, а на одном из своих бицепцов он написал слово “мамочка” и нарисовал сердце пробитое кинжалом.

"Я оторвал оба рукава," сказал Элис. "Можешь найти их в туалете."

"О кей, пошли," сказал Либерт.

Элис, Либерт, Майк Брюс, Норм Кляйн, Бобби Долин, и я сели в первый лимузн. Либерт надавил на входную дверь, в тот момент когда я увидел еще один загруженный лимузин и микроавтобус, а потом, он сказал водителю, "Немедленно." Мы отъехали от Шератона.

После того как мы проехали около квартала, Либерт случайно сказал. "Кстати, завтра, у нас не будет “Старшипа”." Впервые он сказал об этом группе.

"Не будет?" захныкал Элис. "Почему нет?"

"Братья Аллман берут его на еще один день," ответил Либерт. "Хотя мы все позаботились об этом. Я организовал наш перелет рейсом Пидмонт."

"O, черт," сказал Элис.

“Это клево," ответил Либерт. "Это реактивный самолет."

"Да, но Пидмонт?" сказал Элис.

Бобби Долин, нанятый клавишник, плюхнулся на переднее сиденье и пробормотал, "Половина турне уже будет позади, прежде чем мы получим Старшип."

Элис, Нил и я наполнили бумажные тарелки цыплятами и ломтиками ветчины, и мы сели за круглый стол. "Карты, Норм?" спросил Элис, и телохранитель тут же извлек новую колоду. "Кому-то попалась безумная восьмерка?" спросил Элис.

"Что ты делаешь?" спросил Нил, доброжелательно и безобидно.

"Прощупываю свой пульс," ответила Бабетт, медленным, ледяным, раздраженным, монотонным голосом.

"O," сказал Нил, все еще спокойным голосом. "Ну, не давай мне останавливать тебя."

"Не беспокойся," вздохнула Бабетт. "Я этого не сделаю."

Элис раздал карты. "Сейчас, Бабетт," сказал он. "Будь милой с Нилом, моя карьера зависит от того как он крутит барабанные палочки как засранец. Он мог бы быть Джиной Крупой."

Через шлаковые стены, мы могли слышать как открывающая группа играет свой анкор. Басовая партия и ритм ударных раскачивал гримерку.

Элис вздохнул. "Такое чувство, что я уже делал это," сказал он. "Мы действительно должны выйти сегодня вечером на сцену? Почему они не могут дать нам наш миллион и позволить нам уйти? Мы обещаем, что у нас имеется потенциал для того чтобы развлекать вас. Экономьте бензин, просто отдайте нам деньги..."

"Эй, Боб," услышал я. Я повернулся, и в дверях гримерки я увидел Донни Арнольда, 19-ти летнего роуди, призывающего меня. "Идем со мной," сказал он. "Я хочу убедится, что ты знаешь где лежит все твое барахло."

Мы прошли по корридору, потом проследовали мимо целого взвода охранников, и внезапно начали взбираться по пролету из деревянных ступенек ведущих за кулисы. Открывающая группа только что закончила, и в зале теперь горел свет, и куперовские роуди устанавливали последние части нашего оборудования. Донни провел меня в направлении гримерки ведущей на сцену. Он был самым молоденьким на этом турне; прошлой весной его наняли как ассистента по местному оборудованю, когда группа выступала в его родном городе Фаятвилле, штат Северная Каролина, и он был настолько работящим, что его пригласили остаться постоянным членом команды. Он согласился, ему пришлось уехать из Фаятвилля, и теперь, ему понравилась жизнь настоящего роуди.

Мы прошли на передний край сцены. Замена оборудования была завершена, и роуди стучали своими пальцами по микрофонам для того чтобы убедится в том, что они работают. Играла фонограмма инструментала "Jingle Bells". Зал был полон, и люди стояли на своих местах, вытягивая свои шеи в направлении сцены, в ожидании Элиса Купера. Они топали своим ногами и аплодировали в унисон, и я мог почувствовать как подо мной трясется сцена отвечая их движению. Мне не удалось бы увидеть в зале хоть одно пустое место. Шеп Гордон тоже осматривал толпу. "600 человек так и не попало в зал," сказал он мне. "Это убивает меня. Я ненавижу отказывать людям. В этом зале аншлаг впервые за два года. Они наварились на 53000 долларов; это рекорд для этой площадки."

Огни начали гаснуть, публика заревела, и музыканты побежали на свои места во тьме. Я вновь прошел в глубь сцены, и встретился с Элисом и Нормом Кляйном. Элис прислонился к стене гримерки ведущей на сцену, его глаза были закрыты.

"И сейчас!" раздался усиленный динамками истеричный голос Дэвида Либерта, над стадионной системой PA. "Добро пожаловать ... на первую остановку этого невероятного каникулярного турне ...американские малыши на миллиард долларов ... легендарные ... ALICE ... COOPER !!!!!!!"

Гитаристы взяли первую ноту песни "Hello! Hooray!" Стадион был заполнен шумом стонущих фанатов. Элис зевнул, а потом повернулся ко мне. "Как ты можешь видеть, я комок нервов," сказал он. А потом, он шагнул в дым, в направлении лучей четырех прожекторов Super Troupers.

Я запрыгнул на металлический стол на левом краю сцены. Удивительный Рэнди уже сидел там, он наклонился ко мне и прокричал мне в ухо так чтобы я смог услышать через ужасный музыкальный грохот. "У тебя есть что-нибудь для ушей?" прокричал он. Я пожал своими плечами.

Он оторвал два маленьких кусочка серого паралона с внутренней панели обобрудованя, и передал их мне. "Воткни это себе в уши," прокрчал он. "Завтра, Ларри Хитчькок достанет для всех нас обычные затычки для ушей."

Я склонился поближе к его лицу, и прокричал, "Они мне не нужны."

"Да, конечно," прокрчал он в ответ. "Все пользуются ими, даже музыканты. Ты оглохнешь, если каждый вечер будешь стоять здесь без них. Мы все делаем это. Ты все еще можешь слышать музыку, затычки позволяют не слышать самых разрушительных звуков."

"Даже не выходи сюда без них," прокричал он. "С помощью этих затычек твои барабанные перепонки не услышать всего одну-две очень плохих ноты."

Это было сильное шоу, и зрители были загипнотизированы. Не знаю, мог я себе это представить или нет, но похоже, что Элис пытался быть менее жестоким, менее извращенным, чем в тот вечер, когда я видел его в Индианаполисе, или в вечера начала карьеры группы. Он появился для того чтобы удерживать себя от открытой издевки над публикой, от того чтобы не злоупотреблять некоторыми своими шоковыми возможностями. В любом случае, аудиторя этого не замечала; они покупали Купера-безумца как и было когда-то разрекламировано, на их взгляд, позиция Элиса по отношении к ним заметно не изменилась. Они думали, что наблюдают за животным.

Во время "Dead Babies," я посмотрел на вершину одного из кратеров, которые поддерживали колонки системы PA. Малышу на костылях пришлось загнать туда свое кресло, прямо на сцену, и он смотрел на Элиса с гордостью и счастьем в своих глазах. Элис пел о мертвой малышки Бетти, и отрывал кукле ноги, а юноша кажется был почти готов взорваться от удовольствия, в лице Элиса на сцене сочеталось воспоминание о разговоре с ним в гримерке – Бэби Руфь пригласила его домой, для того чтобы он сфотографировался с мальчиком в чикагской больнице, современной, по меркам 70-х.

По плану, группа должна закончить шоу песней "School's Out," потом убежать со сцены, подождать несколько секунд обязательного выхода на бис, а потом примчаться и исполнить песню под названием "Working up a Sweat." Потом, они вновь уходят со сцены – а затем, мы выходим для того чтобы вздуть Санта Клауса.

Группа закончила песню, и спустилась по лестничному пролету со своего уровня сцены, в гримерку. Элис, Майк и Нил просунули свои головы. "Разве тебе не пора выйти к нам, а?" спросил Майк. Я покачал своей головой.

Толпа сходила с ума, своим мычанием требуя их возвращения, так что, им пришлось пройти туда снова. Они начали играть "Working Up a Sweat," и я взял в руки черный мешок с подарками, и приготовился к своему выходу. Перед самым моим выходом, в гримерку вошел Шеп Гордон. "Ничего не выбрасывай из мешка, сегодня вечером," попросил он. "Неси его с собой, и немного подразни толпу, но ничего не выкидывай. Нам только что сообщили, что есть распоряжение городских властей Нешвилла выступающее против выброса предметов в зрительный зал, и если ты это сделаешь, тебя и меня могут арестовать. Ты прекрасно выглядишь. Иди же и закончи шоу."

Мы прошли на заднюю часть сцены, на правый край. Из-за много уровневой конструкции сцены, с самыми высокими уровными в задней ее части, зрители не увидели бы никого из тех кто стоял на самом заднем краю главной сцены – более высокие уровни, которые были построены в этой части сцены, не давали смотреть, словно ты стоял за декорацией на театральной сцене. Это было ограниченное пространство где во время шоу стояло большинство роуди, и они улыбались и кричали подбадривая меня, когда я проходил мимо них.

"Working Up a Sweat" закончилась, и группа вновь ушла. Они прошли на левый край. Я посмотрел на них со своего места, и они увидели меня. Толпа завывала самым диким образом. Бодрая инструментальная версия "Deck the Halls" гремела из системы PA. Я мог видеть как с другого конца сцены выбегают все пятеро.

"Иди," сказал мне Шеп.

Я продвинулся на передний край сцены, размахивая черным мешком перед первыми рядами когда народ налетал на барьер пытаясь достать меня. Охранники внутри баррикады в бешенстве налягали на толпу, пытаясь оттяснить ее. "Мне! Мне!" кричали люди, забираясь друг на дружку в потной свалке пытаясь поймать мешок, чтобы уйти с концерта с атрибутом Элиса Купера.

Я повернулся к группе. Они ждали меня. Я поднялся по ступенькам на их уровень, и Элис изобразил на лице фальшивое, сценическое удивление. Он закричал, "Это Санта!" Я помахал им, и спросил, "Кто из вас тут Ринго?"

В этот момент, зрители почувствовали, что что-то происходит, и все они ринулись к сцене, крича при этом с тупой непринужденностью. Я повернулся и обратился лицом к зрителям, и помахал еще. Элис подошел ко мне. "Санта!" позвал он, расправляя свои руки в приветствии. Потом, он отступил назад и нацелился ударить меня в живот. Я наклонился к нему, и он толкнул меня в грудь двумя руками. Я запрокинулся назад, и почувствовал как Деннис Данэвей согнулся за мной. Нависая над ним, я ждал что Нил Смит подхватит меня. Я посмотрел и увидел, что Нил Смит на самом деле передо мной, тщетно пытается забежать за остальных и поймать меня прежде чем я упаду на сцену.

"Давай," сказал Элис. "Давай вернемся в гримерку. Целый месяц. Я буду превращаться в старика."

Мы сидели в одном из лимузинов -- Элис, Нил, Норм Кляйн, и я – ждали отъезда с нешвиллского муниципального стадиона. У меня болела голова и спина, но без сомненя вечер каким-то странным образом был веселым, и я прекрасно себя чувствовал. Мы припарковались внутри стадиона, там же, куда мы въехали перед концертом. Мы ждали когда Либерт проверит, что все погрузились в другие машины, и даст сигнал к возвращению в отель.

Маленькая блондиночка с пухлыми губками и огромной стоячей грудью под тонким свитером появилась у открытого окна автомашины. Она перегнулась и заглянула вовнутрь. "Привет!" сказала она. "Я - Сэнди!" У ней был томный акцент уроженки Теннэси.

"Ты не поедешь со мной домой, Элис?" спросила Сенди.

"Очень бы хотелось," ответил Элис, "но это наше первое выступление и все такое..."

"O, поехали," сказала Сенди. "Я одна."

"Да," сказал Элис. "Когда я был на сцене, я видел твои ... ух ... телодвижения."

"Это не телодвижения," ответила Сенди, выгибая свои плечи. "Мне всего 15."

"O, Боже," сказал Элис.

"Все в порядке," ответила Сенди. "Ты можешь пойти ко мне домой. Ты тоже нравишься моей маме, а ей 49."

"Пятнадцать," сказал Нил Смит.

"Ты не подпишешь?" спросила Сенди, и одновременно с этим она подняла свой свитер.

"O, Господи, Элис, сделай это," попросил Нил.

Элис взял шариковую ручку, и очень осторожно написал на ее животе: "Сэнди, искренне, мистер Купер."

"Ты все еще можешь пойти со мной, Элис," сказала Сенди.

Дэвид Либерт запрыгнул на переднее сиденье машины. "Хорошо," сказал он. "Поехали."

Мы промчались над рампой и проехали мимо людей ждавших у двери ведущей на сцену, они дрались с полицией пытась добраться до машин.

"Мне всего 15," повторил Элис протяжным фальцетом, "но на прошлой неделе я оттрахала Iron Butterfly, 40 раз."

"Поцелуй мои холодные гнойники," сказал Норм Кляйн по своему подражая Сенди, "Мне всего 15."

"До 9-ти лет я вообще не трахалась, так что я, по типу, еще девственница," проворковал Элис. "И это был Немецкий Шепард."

"Пятнадцать," сказал Нил, печально качая своей головой.

"Теперь, если бы я был настолько отвратительным, насколько им должен быть, мне пришлось бы взять ее за задницу и оттрахать," сказал Элис. "Хотел бы я знать, понимает ли Сенди, что я вернусь в отель и теперь отыграюсь ."

"Пятнадцать," простонал Нил Смит.

После шоу, в отеле было тихо. Когда мы приехали, в вестибюле толкалось несколько девчонок, и пара музыкантов забрала их в свои комнаты, но по большому счету, отель был мертв.

Я прошел в комнату Либерта. На столе стояла большая серебряная тарелка холодных закусок и хлеба, и он возился с едой пытаясь договориться о авиарейсе в 4.30 ночи для Ларри Хитчкока и одного из роуди, так чтобы они могли пораньше добраться в Гринсборо.

"O, черт подери, я только что вспомнил о Глене," сказал Либерт. "Я так и не передал ему новый чемодан, а он сам и не додумался попросить меня об этом." Мы пошли в номер Глена. Дверь была открыта, и Бакстон пялился на экран телевизора.

"Вот чемодан," сказал Либерт. Глен взглянул, не проранив ни слова.

"Ты хочешь чтобы я приготовил его?" спросил Либерт. Глен пожал плечами.

Либерт открыл его, и оторвал пластиковый чемоданный держатель, для того чтобы освободить больше места для одежды Бакстона. Либерт начал разбрасывать вокруг чемодана элис куперовские проходки за кулисы. Он работал на полу комнаты, пока Бакстон продолжал смотреть на телевизор.

"Вот оно, Глен!" воскликнул Либерт, собираясь с фальшивым энтузиазмом. Он поднял чемодан, который теперь был покрыт куперовскими стикерами. "Достаточно мило, а?" спросил Либерт. "Насколько рок-н-ролл может достать тебя, а, Глен?"

Бакстон ничего не ответил. Он растянулся на своей постели и глазел на телеэкран. Я пошел в свою комнату. Через свою стену, я мог слышать запись ночного выступления. Я посмотрел на свой список номеров. Соседний номер занимал Арти Кинг. Это он работал за режисерским пультом на шоу, он сделал запись, и я заснул слушая как Элис поет "Sick Things."