Интернет сайт www.montrealmirror.com    10.10.08   автор: Johnson Cummins

 

«Кошмар бесконечен»

 

Глэмовый и одновременно мерзкий, вклад первого «шок рокера» Элиса Купера в театрализованный рок-н-ролл, конечно же, огромен, и даже спустя 40-к лет танцев по булавкам, он продолжает представлять одно из лучших шоу. Однако, он выпустил несколько великих (“I’m Eighteen”) и провальных (“Hey Stoopid”) записей. Отказываясь сбавлять обороты в свои 60-т, Купер доказал, что у него все еще припасено несколько трюков в рукаве, когда недавно он выпустил свою самую солидную пластинку за десятилетия, Along Came a Spider. The Mirror поговорили с Купером, он же Винсент Фурньер, по телефону во время гастрольной остановки в Ванкувере.

 

Как ты разработал концепцию новой пластинки, Along Came a Spider?

 

Элис: Довольно давно, я написал короткий рассказ, потом просто нашел его в своем буфете и перечитал, и родилась своя история, рассказ о серийном убийце со всеми личностными противоречиями, и из этого могла бы получиться хорошая концепция для пластинки.

 

Я также решил, что музыкально, твою новую работу можно назвать возвращением в форму, по звучанию пластинка напоминает такие классические работы как 1971 Killer и Love It to Death.

 

Во время работы над песней “Hungry,” наш продюсер сочинил один гитарный риф, и этот риф во многом напомнил мне риф из песни “Is It My Body,” но со своим настроением. Вот вам и напоминание о том времени. Если вам необходимо воспроизвести ретро звучание, обратитесь к своей истории. Я нормально отношусь к собственному плагиату (смеется).

 

А как вам жилось и выступалось в Детройте в начале 70-х, когда вы играли на одной сцене с the MC5, Stooges, Митч Райдером и т. д.?

 

Тогда в Детройте была самая классная музыкальная сцена. Когда мы впервые приехали в Детройт, мы ничего не знали о MC5 или the Stooges. Мы вышли на сцену после выступления the Stooges на одном фестивале, и когда я увидел Игги, до меня дошло, что теперь у меня есть конкурент. Детройтская публика тепло встречала только группы со своей позицией, которые шли на пролом как танки и играли громко. Каждую неделю, мы могли выступать в одной программе с Stooges, MC5, и the Who в зале the Grande, и даже в то время мы понимали, что принимаем участие в величайших рок-н-ролльных шоу, которые никогда не повторяться. Тогда также царил настоящий соревновательный дух. Если у Кейта Муна было 31 барабан, Нил должен был убедиться, что их у него 32.

 

Не правда ли удивительно, что спустя 40-к лет вы и the Stooges все еще выступаете на сцене.

 

Когда люди называют нас с Игги динозаврами, я просто отвечаю им, что мы плотоядные хищники, потому что сейчас мы можем взять любую группу 20-ти летних и смести ее со сцены. И мне ни к чему демонстрировать свою концептуальность или мастерское умение делать шоу, я смету их только одной своей энергетикой.

 

А тебя никогда не злило, что многие музыканты воровали твой имидж и театральность, и строили на этом свою карьеру?

 

Когда на сцене появился Мерилин Менсон, я подумал, что если бы он исполнял тяжелый рок, то это было бы на грани плагиата, но он играл другую музыку. То есть, я хочу сказать, что я уважаю его творчество, но я продолжаю считать это немного забавным — да, парнишка с женским именем в гриме, жаль, что я сам до этого не додумался. Когда я с ним познакомился, мне он показался неким сочетанием Белы Лугоши и Бориса Карлофа.

 

А практикующий христианин Винсент Фурньер и сценический персонаж Элис Купер никогда не сталкивались?

 

Мне ни к чему матюгаться на своем концерте, как-то намекать на Сатанизм, мне бы не хотелось, чтобы это увидели дети. Для меня, мое шоу это такой очень мрачный водевиль —не такой черный и мрачный, как, к примеру, у Шекспира. «Макбет» повествует об убийстве, там есть и об инцесте, колдовстве и оккультизме, и многим людям это может понравится, но если я вешаю себя на сцене или убиваю малышку-вампиршу в детской коляске… Если вам это не кажется забавным, то значит с вами что-то не так. Местами мое шоу может быть пугающим, но в нем всегда есть мораль, которую я стараюсь донести до публики. Мое представление всегда было построено на морали. Вспомните, когда Элис избегал наказания за свои злодеяния? Никогда. На моем концерте, плохих мальчиков всегда наказывают. Когда я вижу аудиторию, моя поза, голос и позиция мгновенно меняются и, и ближайшие час и 45 минут, я буду играть этого героя, а вот вне сцены, я не имею ничего общего с Элисом. Это очень подлый, высокомерный герой, настоящий злодей, и мне до сих пор нравится влезать в его шкуру.